Итак, продолжаю рассказ о приключениях в СИЗО-1 ФСИН при посещении моего подзащитного Ярослава Сумбаева. Впервые за свою адвокатскую практику я был подвергнут личному досмотру и досмотру записей адвокатского досье (причем дважды за одно посещение) со стороны сотрудников СИЗО. Я не шучу.
При очередном визите к Сумбаеву я в стандартном порядке прошел общий досмотр вещей (на первом этаже здания КПП-1 ФКУ УФСИН по Москве) с помощью технических средств досмотра (рентгенсканирование и металлоискатель). Непосредственно перед тем, как попасть в кабинет для свиданий с Сумбаевым от меня вновь потребовали пройти личный досмотр, на этот раз с проверкой моих вещей и записей из портфеля. Как вы понимаете, моя аргументация относительно незаконности досмотра адвокатского досье никого не интересовала: все требования сотрудников СИЗО-1 всегда “законны”. Досмотр под угрозой отказа от предоставления свиданий с обвиняемым состоялся и никаких запрещенных предметов и записей при мне обнаружено не было (откуда им взяться, интересно).
Перед тем как допустить ко мне Сумбаева, его обыскали и досмотрели всего его вещи. И вот сидим мы общаемся, оба досмотренные-пересомтренные, и казалось, что хотя бы на сегодня беспредел окончен, но кульминация была впереди.
После окончания моего свидания с Сумбаевым меня отказались выпускать из СИЗО без очередного досмотра моих вещей и записей. Мне объявили, что имеются основания полагать о наличии у меня запрещенных предметов.
Под запрещенными предметами подразумевались записи, переданные мне Сумбаевым. Как выяснилось, в СИЗО-1 убеждены, что обвиняемый НЕ ВПРАВЕ передавать адвокату на свидании письменные поручения. Абсурдно выглядит то, что Сумбаев может устно сообщить мне любую информацию, но не имеет право передать её в письменном виде. Такая ересь применяется ко всем арестантам в СИЗО-1: когда обычная информация становится вдруг незаконной в своём письменном виде.
Буквально оказавшись заложником в изоляторе, я был вынужден под видеорегистратор предоставить содержимое адвокатских досье, которые находились в моем портфеле и всех своих личных вещей.
Перед досмотром я требовал обеспечить присутствие независимых лиц в качестве понятых. В качестве таковых (то есть “независимых”) были назначены сотрудники СИЗО-1. Я также настаивал на ознакомлении меня с решением начальника о проведении в отношении меня личного досмотра, в чем мне было отказано.
Еще ни разу за свою профессиональную практику я не сталкивался с таким грубым нарушением прав адвоката, адвокатской тайны у уголовно-процессуального закона.
И мне крайне интересно, как сейчас Генеральная прокуратура отреагирует на мою жалобу. Ответа ожидаю со дня на день.
Кстати, этот случай рассматривался в открытом заседании КС РФ, который обсуждал нормы, позволившие подвергнуть адвоката, прошедшего на входе в СИЗО проверку металлодетектором и уже находившегося на территории учреждения, повторному личному досмотру без составления протокола
