С февраля этого года я представляю интересы обвиняемого Ярослава Сумбаева (того самого, которого господин Бастрыкин назвал организатором убийства следователя Шишкиной).
Сумбаев содержится в “Кремлёвском централе” — ФКУ СИЗО-1 ФСИН России уже более 2,5 лет. Сейчас ему вменяются ч.2 ст. 158 (кража) и ч.1 ст. 210 УК РФ (организация преступного сообщества). Никаких обвинений в убийстве следователя ему НЕ предъявлено.
В ЕСПЧ в приоритетном порядке уже приняты в производство две мои жалобы: по факту нарушения права на свободу Сумбаева и по факту его незаконного содержания под стражей.
Раз в неделю я посещаю Сумбаева в СИЗО и каждый мой визит в изолятор — это цирк с конями. Беспредел со стороны администрации СИЗО для меня давно привычное дело, но сотрудники Кремлёвского централа смогли меня удивить.
Сейчас расскажу об их “юридическом ноу-хау”, а именно как “законно” подвергать цензуре документы по уголовному делу, которыми обмениваются подзащитный и адвокат.
Всё просто: нужно заявить, что передача письменных документов между обвиняемым и защитником является перепиской, потому в обязательном порядке подвергается цензуре. Именно так каждый раз начальник СИЗО-1 ФСИН России Антон Подрез обосновывает запрет конфиденциального обмена документами с Сумбаевым, принуждая меня предоставлять их на цензурирование после каждого свидания с подзащитным.
Кстати, недавно суд в Ставрополе удовлетворил иск адвоката по аналогичной ситуации: когда сотрудники СИЗО изъяли у него полученное от подзащитного письмо-поручение по уголовному делу. Там судья оказался молодцом и всё сделал по делу: указал, что цензурировать переписку защитника с доверителем можно ТОЛЬКО при наличии обоснованных подозрений и достаточных оснований полагать, что переписка может быть использована в противоправных целях. В этом случае цензура осуществляется на основании мотивированного постановления руководства СИЗО, а не от балды, как кое-где.
В своём решении суд сослался не только на ст. 91 УИК и п. 83 ПВР ИУ, согласно которым переписка осуждённых с адвокатами не подлежит цензуре, но и на Конституцию, и даже на позицию ЕСПЧ! И это, на минуточку, Ставрополь! С описанием дела можно ознакомиться на сайте «Адвокатской улицы», а по ссылке — решение суда.
Сейчас я ожидаю ответа Генеральной прокуратуры на мою жалобу в отношении нарушения адвокатской тайны и конфиденциального общения между мной и моим подзащитным со стороны сотрудников администрации СИЗО-1 ФСИН.
Но мои приключения с ними на этом не закончились. Вот ещё одно их “юридическое ноу-хау”: под видом поиска запрещенных предметов неоднократно в ходе одного визита подвергать личному досмотру адвоката, включая его личные вещи и адвокатские досье. И это не шутка, но об этом в следующий раз.
