Жалоба жителя Петербурга Александра Семихвостова, 1965 года рождения, касалась условий, в которых ему приходилось жить в исправительной колонии Мордовии.
В феврале 2001 года он был приговорён к 13,5 годам лишения свободы. До этого, в 1999 году, Семихвостов ослеп на левый глаз, при этом правый глаз тоже не сохранил стопроцентного зрения. Еще раньше, в 1984 году, заявитель получил статус инвалида третьей группы.
В 2001 году, во время заключения в ИК-1 в Мордовии, он был избит охранниками и получил повреждения позвоночника, в итоге Семихвостов был вынужден пользоваться костылями. Из-за неправильного лечения здоровье заключенного ухудшилось, в результате чего нижние конечности оказались полностью парализованы, и Семихвостов не смог передвигаться без инвалидного кресла.
Из ИК-1 Мордовии он был перемещен в ИК-7, а потом в ИК-11. В январе 2013 года Семихвостов был освобожден.
Его доставили в Петербург, где у него к тому времени не было ни жилья, ни семьи. Ему удалось найти приют в благотворительной организации, где он пребывает до сих пор.
Я и юрист Надежда Раднаева представляли интересы Семихвостова в ЕСПЧ.
В жалобе мы указали, что он был лишён возможности самостоятельно передвигаться по территории колонии, пользоваться душем и туалетом, не мог ходить на прогулки, даже еду ему приносили в то же помещение, где он спал.
6 февраля 2014 года было опубликовано вынесенное единогласно постановление палаты Европейского Суда по правам человека по делу № 2689/12 «Семихвостов против России».
Европейский Суд отметил, что в отношении отбывающих наказание в виде лишения свободы инвалидов, лишённых мобильности, власти должны принять меры, направленные на «разумное приспособление» к их ситуации. Такими мерами нельзя считать поручение другим заключённым помогать Семихвостову.
Абсолютная необходимость уважения его человеческого достоинства – и физического, и морального — обязывает российские власти создать условия, позволяющие исключить влияние существующих барьеров на его мобильность и образ жизни (отсутствие непреодолимых на инвалидной коляске порогов, специальные поручни в туалете и проч.).
Пожалуй, впервые по российскому делу Европейский Суд так чётко сформулировал принцип, вытекающий из международно-правового запрета дискриминации инвалидов: власти должны создавать возможности для них, учитывая их состояние, быть независимыми, автономными и мобильными, даже в тюрьме.
Европейский Суд установил по этому делу нарушение не только статьи 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, но и её статьи 13, признав, что в России по-прежнему отсутствует эффективное внутригосударственное средство правовой защиты относительно жалоб на условия содержания под стражей.
В частности, гражданско-правовой иск по определению не может быть признан таковым, так как позволяет получить лишь денежную компенсацию, которая сама по себе недостаточна, если речь идёт о защите такой фундаментальной конвенционной ценности как абсолютный запрет бесчеловечного обращения.
