Совет указал, что адвокат вступил в уголовное дело в отсутствие установленных законом оснований: при отсутствии соглашения об оказании юридической помощи доверителю либо назначения следователем.
По мнению одного адвоката, на ситуацию, когда защитник вступает в уголовное дело не по инициативе доверителя, а используя личные связи с сотрудниками правоохранительных органов, нужно реагировать предельно жестко. Другая считает крайне важным доведение решений советов адвокатских палат по подобным случаям до широкого круга адвокатов для предупреждения подобных инцидентов.
Совет АП г. Москвы опубликовал решение о прекращении статуса адвоката, который вступил в уголовное дело путем использования личных связей с работниками правоохранительных органов без заключения соглашения об оказании юридической помощи.
Вступление в дело без назначения и соглашения
В производстве следователя Х. находилось уголовное дело, возбужденное в отношении К. и неустановленных лиц по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. 9 июля 2020 г. был произведен допрос гражданки П. изначально в качестве свидетеля. В этот же день адвокат М. вступил в уголовное дело в качестве защитника П., представив следователю Х. ордер от 9 июля 2020 г. на осуществление защиты П., в котором в графе «основание выдачи ордера» указано «соглашение».
Тогда же постановлением следователя П. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, и П. была допрошена уже в качестве подозреваемой. Указанное постановление было подписано адвокатом М. Протокол допроса в качестве подозреваемой подписан П. и адвокатом М. без замечаний, в нем она отмечала, что ее право на защиту не нарушено и что в помощи других адвокатов она не нуждается.
В этот же день позднее при участии адвоката М. было предъявлено обвинение П. в совершении 39 преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, а затем женщина была допрошена в качестве обвиняемой по уголовному делу, протокол допроса подписан П. и адвокатом М. без замечаний. После допроса в качестве обвиняемой она и адвокат М. были уведомлены об окончании следственных действий по уголовному делу. После 9 июля 2020 г. адвокат М. не принимал участия в производстве следственных и иных процессуальных действий в качестве защитника П.
20 мая 2021 г. П. обратилась с жалобой в АП г. Москвы. Она указала, что адвокат М. вступил в уголовное дело, находящееся в производстве следователя Х., в качестве ее защитника в отсутствие предусмотренных законом оснований, поскольку соглашение о защите с ним она не заключала. Женщина пояснила, что адвокат М. убеждал ее признать вину и никак не отреагировал на то, что следователь Х. не вручила ей копию постановления о привлечении в качестве обвиняемой. Также она указала, что адвокат сообщил ей, что может все это «утрясти» за 3 млн руб. и изменить ее статус обвиняемой на статус свидетеля. Сам адвокат М. доводы жалобы П. отверг.
Нарушение привело к потере статуса
21 июля Квалификационная комиссия АП г. Москвы пришла к выводу, что адвокат М., нарушая положения подп. 4 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и подп. 6 п. 1 ст. 9 К КПЭА, вступил в уголовное дело путем использования своих личных связей с работниками правоохранительных органов. Кроме того, М. ненадлежаще исполнил свои профессиональные обязанности перед доверителем П., что выразилось в осуществлении ее защиты 9 июля 2020 г. по уголовному делу в отсутствие установленных законом оснований: соглашения об оказании юридической помощи или назначения.
Квалифкомиссия также указала, что адвокат М. нарушил предписания подп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре, п. 1 ст. 8 КПЭА, что выразилось в неознакомлении с протоколами допроса П. в качестве свидетеля, очной ставки и в необсуждении защитительной позиции с доверителем в ходе конфиденциальной беседы. Помимо этого комиссия признала, что адвокат М. принял в условиях нарушения права П. на свободный выбор защитника участие в избрании меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, допросе в качестве подозреваемой, предъявлении обвинения, допросе в качестве обвиняемой и уведомлении об окончании следственных действий по уголовному делу.
П. на заседании Совета палаты указала, что никакого устного согласования с адвокатом М. ни по каким вопросам у нее не было. Она пояснила, что в ходе общения со следователем та сообщила, что ей будет предъявлено обвинение. На вопрос заявителя о необходимости обеспечить участие защитника следователь ответила, что защитник уже присутствует, имея в виду адвоката М. Однако П. заявила, что ни она, ни кто-либо другой не приглашал этого адвоката. Она указала, что в тот день не отказалась письменно от адвоката М., поскольку находилась в состоянии сильного стресса, близкого к шоку. По словам женщины, следователь Х. представила М. как ее адвоката, не дав ей возможность вызывать защитника по выбору.
Адвокат М. не согласился с выводами Комиссии как о его вступлении в уголовное дело путем использования личных связей, так и о других нарушениях. В части вступления в уголовное дело без соглашения об оказании юридической помощи адвокат М. признал свои действия упречными. При этом он объяснил, что на момент его прихода в отдел полиции П. уже находилась в кабинете следователя, они пообщались в коридоре минут 15-20, и на тот момент по этическим соображениям он посчитал неправильным обсуждать вопрос о заключении соглашения об оказании юридической помощи и о гонораре. Адвокат указал, что уведомление о предъявлении обвинения П. не вручалось и возражений по этому поводу он не заявлял, однако копия постановления о привлечении в качестве обвиняемой П. была вручена.
Рассмотрев и обсудив материалы дисциплинарного производства, Совет АП г. Москвы в полном объеме согласился с выводами Квалификационной комиссии, указав, что они основаны на правильно и полно установленных обстоятельствах.
При этом Совет отметил, что из материалов дисциплинарного производства невозможно прийти к бесспорному выводу, что имели место обстоятельства убеждения П. адвокатом признать вину, а также отсутствия его реакции на невручение П. копии постановления о привлечении ее в качестве обвиняемой. Разъяснение же адвокатом М. возможности признавать или не признавать вину в предъявленном П. обвинении и необходимости подписывать процессуальные документы само по себе не может быть истолковано как оказание на нее адвокатом психологического воздействия и введение ее в заблуждение в целях понуждения к самооговору, а также не свидетельствует о сговоре адвоката М. со следователем Х., подчеркнул Совет. В решении отмечается, что вопрос о наличии в действиях (бездействии) адвоката признаков уголовно наказуемого деяния может быть решен только в порядке уголовного судопроизводства, определенном УПК РФ.
Совет напомнил, что согласно п. 2 ст. 6 Закона об адвокатуре адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. В решении указывается, что в ходе дисциплинарного производства было достоверно установлено, что следователь Х. не размещала в АИС АП г. Москвы уведомление об обеспечении участия защитника в уголовном судопроизводстве на 9 июля 2020 г. для осуществления защиты П. Совет пояснил, соглашение об осуществлении защиты П. адвокатом М. не заключалось ни с ней самой, ни с каким-либо иным лицом в ее интересах, что подтверждает и сам адвокат.
Доводы адвоката М. о том, что к нему за оказанием юридической помощи в виде осуществления защиты по уголовному делу якобы обратилась ранее незнакомая женщина, которая согласилась оплатить его выезд для участия в процессуальных действиях, Совет отклонил как несостоятельные, поскольку они ничем не подтверждены.
В связи с тем что Совет признал оформление адвокатом М. ордера на защиту П. не соответствующим Порядку изготовления, хранения и выдачи ордеров адвокатам, то при таких обстоятельствах он пришел к выводу о том, что адвокат М. вступил в уголовное дело в отсутствие установленных законом оснований. Кроме того, в решении обращено внимание, что согласно подп. 6 п. 1 ст. 9 КПЭА адвокат не вправе навязывать свою помощь лицам и привлекать их в качестве доверителей путем использования личных связей с работниками судебных и правоохранительных органов, обещанием благополучного разрешения дела и другими недостойными способами.
Совет принял во внимание то, что П. последовательно и логично дала объяснения о фактических обстоятельствах, при которых у нее вообще не имелось причин для поиска адвоката до начала производства с ней процессуальных действий, направленных на оформление ее процессуального статуса подозреваемого и обвиняемого. Таким образом, Совет пришел к выводу о неисполнении адвокатом М. своих профессиональных обязанностей перед доверителем П., что выразилось в привлечении ее в качестве доверителя путем использования своих личных связей с работниками правоохранительных органов.
Избирая меру дисциплинарной ответственности за совершенные адвокатом М. дисциплинарные нарушения, Совет палаты отметил их умышленный и злостный характер, а также явное и грубое игнорирование адвокатом обязательных профессиональных правил вступления в уголовное дело и участия в нем в качестве защитника. Совет также обратил внимание, что использование личных связей с работниками правоохранительных органов свидетельствует о преследовании адвокатом М. в профессиональной деятельности интересов, несовместимых со статусом.
Совет АП г. Москвы признал профессиональное поведение адвоката М. несовместимым с нахождением в составе адвокатского сообщества и пришел к выводу о применении к нему меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката. Повторно сдать квалификационный экзамен он сможет через три года.
Адвокаты оценили подход Совета АП г. Москвы
Член Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края Сергей Филимонов считает, что поднятые вопросы действительно являются очень актуальными. По его мнению, М. допустил ряд грубейших нарушений Кодекса профессиональной этики адвоката. «С моей точки зрения, на ситуацию, когда защитник вступает в уголовное дело не по инициативе доверителя, а используя личные связи с сотрудниками правоохранительных органов, нужно реагировать предельно жестко», – поделился адвокат.
Сергей Филимонов указал: тот факт, что адвокат М., не подписав соглашение, выписал ордер об осуществлении защиты по соглашению, указывает на опасный прецедент «внедрения» нужного для сотрудников правоохранительных органов защитника подозреваемой с целью лишить последнюю квалифицированной защиты. Об этом же свидетельствуют и последующие действия данного защитника, который изначально при вступлении в дело не ознакомился даже с протоколами допросов подзащитной в качестве свидетеля, очной ставки с ее участием и надлежащим образом не обсудил позицию с доверителем в ходе конфиденциальной беседы, разъяснил адвокат.
«Такие действия напрямую подрывают доверие к адвокату у подзащитных и, безусловно, дают возможность нашим процессуальным оппонентам вести речь о недобросовестности адвокатов в целом. Такое поведение, с моей точки зрения, для защитника недопустимо и в конечном счете может серьезно подорвать доверие граждан к нашей корпорации», – прокомментировал Сергей Филимонов. По его мнению, Совет АП г. Москвы применил за данные нарушения обоснованную меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката: «Уверен в том, что если мы все вместе будем бороться с недопустимостью подобных нарушений среди членов нашей корпорации, то авторитет адвокатуры в обществе будет оставаться на высоком уровне».
Адвокат КА «Полковников, Тарасюк и партнеры» Светлана Тарасюк заметила, что далеко не все факты нарушения Закона об адвокатуре и КПЭА в части вступления адвоката в качестве защитника в уголовное дело путем использования личных связей с работниками правоохранительных органов становятся известными органам управления адвокатского сообщества. В связи с этим она считает крайне важным доведение решений советов адвокатских палат по подобным случаям до широкого круга адвокатов для предупреждения подобных инцидентов.
Светлана Тарасюк рассказала, что в последнее время ряды адвокатуры активно пополняются бывшими сотрудниками правоохранительных органов. «Многие из них вызывают искреннее уважение и как профессионалы, и как люди высоких моральных принципов. Однако встречаются среди них и те, кто не считает зазорным использовать в адвокатской деятельности установившиеся в период службы личные связи, не смущаясь тем, что данные действия являются нарушением закона, порочат адвокатуру в целом и ведут к нарушению фундаментальных прав граждан», – поделилась адвокат.
В связи с этим Светлана Тарасюк указала: невозможно не согласиться с решением Совета АП г. Москвы, несмотря на то, что он счел необходимым избрать самую суровую меру дисциплинарной ответственности – прекращение статуса адвоката.
