Весной московскому адвокату Валерию Шухардину вынесли «частник». Суд посчитал, что он устранился от защиты, отказавшись отвечать на ходатайство прокурора о продлении «стражи» доверителю. Но адвокат объяснил, что попытался таким образом привлечь внимание к важной проблеме: ему регулярно отказывали в конфиденциальных свиданиях с подзащитным. Шухардин подчеркнул, что согласовал свой поступок с доверителем. Сначала квалификационная комиссия решила, что адвокат нарушил закон. Но затем совет палаты оправдал Шухардина и признал молчание допустимым способом защиты.
ОРДЕР СЛОМАЛСЯ, НЕСИТЕ НОВЫЙ
двокат Валерий Шухардин с 3 сентября 2020 года защищал N по делу о разбое (ч.4 ст.162 УК). Дело рассматривал Вышневолоцкий межрайонный суд; в связи с частыми заседаниями обвиняемый большую часть времени содержался в городском ИВС. 21 октября Шухардин приехал туда на свидание, но сотрудники изолятора внезапно попросили предъявить новый ордер. Они объяснили, что в личном деле N нет ордера от 2 сентября – якобы его куда-то передали. Адвокат выписал новый ордер, но в ноябре ситуация повторилась. «Потом они уже даже не отрицали, что ордер лежит в личном деле, – поясняет Шухардин. – Но они понимают закон так, будто ордер – это как пропуск на свидание. И все адвокаты, что там работают, каждый раз должны выписывать новый». Отметим, ранее «Улица» сообщала о схожих ситуациях в московских СИЗО.
В ходе очередного заседания адвокат пожаловался на действия сотрудников судье – и в конце октября его всё же пустили на свидание без нового ордера. Тогда дело вёл председатель суда; Шухардин предполагает, что он каким-то образом воздействовал на руководство ИВС. Но в ноябре председатель взял самоотвод – и проблемы с посещением изолятора возобновились.
Шухардин пожаловался в прокуратуру и региональное управление МВД. В ответе от 27 ноября (есть у «АУ») полиция сослалась на Закон о содержании под стражей и Правила внутреннего распорядка для ИВС – мол, там же говорится, что адвоката пускают на свидание по предъявлении удостоверения и ордера. А раз Шухардин отказался выписать ордер, значит, он не выполнил обязательное требование. Прокуратура 13 января 2021 года повторила доводы УМВД и пришла к аналогичному выводу об отсутствии нарушений в действиях сотрудников изолятора. Шухардин констатирует: оба ведомства просто проигнорировали его слова о том, что ордер давно лежал в личном деле доверителя.
22 января 2021 года суд должен был продлить или отменить N меру пресечения. На заседании Шухардин в очередной раз сообщил суду о проблемах с посещением ИВС. Он пояснил, что не смог обсудить с доверителем позицию по ходатайству обвинения о продлении «стражи». И попросил отложить заседание, чтобы ещё раз попытаться попасть в ИВС. Суд согласился и перенёс слушание на 3 февраля.
КОНВОЙ НЕ ДАЁТ ДОБРО
Утром перед заседанием Шухардин приехал в ИВС – и там, как обычно, потребовали новый ордер. Адвокат вновь отказался его выписывать и снова не получил свидания. По словам Шухардина, позже он попытался поговорить с доверителем в суде, но того держали в стеклянном «аквариуме». Конвойные неизбежно услышали бы их разговор – а прорезей, чтобы общаться письменно, там не было. Впрочем, адвоката сразу предупредили о запрете передавать бумаги подзащитному. Шухардин попытался обратить внимание судьи на превышение конвойными своих полномочий – но тот не отреагировал.
В беседе с «Улицей» Шухардин добавил, что ещё в 2013 году жаловался ВС на схожую ситуацию. Тогда Суд разъяснил, что конвой не вправе препятствовать конфиденциальному общению адвоката и доверителя – как в ходе заседания, так и в перерывах.
АДВОКАТ ВАЛЕРИЙ ШУХАРДИНПо закону суд обязан принять меры и обеспечить права участников процесса. А конвой не имеет полномочий препятствовать конфиденциальному общению. Для меня загадка, почему суды не хотят связываться с сотрудниками полиции, которые пытаются влиять на процесс.
Защитник попросил объявить перерыв и дать ему, наконец, возможность конфиденциально обсудить с доверителем позицию. Но суд отказал, заявив, что Шухардин мог это сделать, когда подсудимый находился в ИВС. Адвокат напомнил, что его туда так и не пустили. Судья предложил ему обжаловать действия сотрудников изолятора.
ОБВИНЯЕМЫЙ ОБЪЯВЛЯЕТ ЗАБАСТОВКУ
Тогда протестовать решил сам доверитель. Обвинитель зачитал ходатайство о продлении «стражи» – и N тут же потребовал консультации с адвокатом. Подсудимый предупредил: если им не дадут конфиденциально поговорить, то он никак не прокомментирует ходатайство. Судья попросила Шухардина озвучить позицию защиты, но тот отказался это сделать без согласования с доверителем. В результате суд продлил N «стражу» на три месяца.
Шухардин с доверителем подали апелляцию. Они заявили, что судья первой инстанции отказалась предоставить возможность конфиденциального общения – и тем самым нарушила право на защиту. Тверской областной суд согласился с этими доводами и 5 марта отменил постановление Вышневолоцкого суда. Он признал нарушение права на защиту – но ответственность за это возложил не только на судью, но и на адвоката.
Шухардину вынесли частное постановление (есть у «АУ»). В нём говорится, что суд в первый раз пошёл адвокату навстречу и перенёс заседание на 10 дней. Но Шухардин якобы не воспользовался этой возможностью согласовать позицию с доверителем, «голословно сославшись на вину сотрудников изолятора временного содержания». А на следующем заседании адвокат «не возражал против требований обвинителя» и «не привёл благоприятные для подзащитного мотивы».
ЧАСТНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ ТВЕРСКОГО ОБЛАСТНОГО СУДАПри решении вопроса о продлении подсудимому меры пресечения адвокат Шухардин фактически самоустранился от защиты.
По мнению суда, защитник нарушил п.1. ч.1 ст.7 Закона об адвокатуре и ч.1 ст.8 КПЭА, которые требуют «разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя». Поэтому суд попросил АП Москвы обратить внимание на «ненадлежащее исполнение обязанностей».
ОТКАЗ ОТ ПОЗИЦИИ – ТОЖЕ ПОЗИЦИЯ
В палате возбудили дисциплинарное производство и Шухардин направил свои возражения (есть у «АУ»). Он указал, что адвокату запрещено занимать позицию, которая противоречит интересам доверителя или может нанести ему ущерб. Если бы он высказался о продлении стражи, то это могло быть использовано судом «для создания мнимой видимости защиты обвиняемого».
«В целях фиксации незаконных действий суда первой инстанции была избрана позиция не отвечать на вопросы суда, – пишет адвокат. – И не высказывать своё мнение по ходатайству гособвинителя до тех пор, пока не будет предоставлена возможность получить юридическую помощь адвоката на конфиденциальной основе».
АДВОКАТ ВАЛЕРИЙ ШУХАРДИНТаким образом, моим подзащитным и мной по сути была высказана именно такая позиция защиты, поскольку отсутствие позиции – это тоже позиция.
Он также направил в палату заявление от N, где тот позитивно оценивал его работу и подтверждал, что не имеет к защитнику претензий (письмо есть у «АУ»). Наконец, Шухардин добавил, что его действия в итоге привели к желаемому результату: апелляция не только отменила продление «стражи», но и признала нарушение права на защиту. Если суд вынесет N обвинительный приговор, то его можно будет отменить, ссылаясь на это решение.
Квалификационная комиссия не согласилась с этими доводами. В заключении от 9 июня она признала, что Шухардин нарушил пп. 1 п.1 ст.7 Закона об адвокатуре и п.1 ст.8 КПЭА, на которые указал суд в «частнике». А вдобавок указала на нарушение ч.1 ст.12 КПЭА, которая требует от адвоката «соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства».
АДВОКАТ НЕ ПОМОЩНИК СУДЬИ
По мнению Шухардина, таким решением комиссия поставила ему в вину отказ выполнять незаконные требования ИВС. В своих возражениях (есть у «АУ») он рассказал, что в 2018 году успешно обжаловал аналогичные действия сотрудников ФСИН во Владимирском областном суде. И тот признал нарушение профессиональных прав адвоката.
Шухардин заявил совету, что суд имел все полномочия предоставить ему короткое свидание с N прямо в зале. Доверитель решил протестовать именно из-за отказа судьи – и адвокат был обязан поддержать его решение.
АДВОКАТ ВАЛЕРИЙ ШУХАРДИНАдвокат не является помощником судьи по отправлению правосудия, как это было ранее закреплено в УПК РСФСР (ред. 1961 г). Я не обязан помогать суду создавать видимость отправления правосудия по таким делам, когда исход дела предрешён и заранее известен.
В конце возражений защитник раскрыл свою тактику. Он пояснил, что «при таких обстоятельствах, которые имелись в настоящем деле, суд никогда не меняет меру пресечения на не связанную со стражей». А вот доказанное «существенное нарушение права на защиту» даёт такой шанс.
УБРАТЬ АДВОКАТА РУКАМИ СООБЩЕСТВА
В конце июля дело Шухардина рассмотрели на заседании совета палаты. Как следует из решения (есть у «АУ»), члены совета поинтересовались, почему адвокат приехал на свидание именно 3 февраля, прямо накануне заседания – ведь у него на это было целых 10 дней. Шухардин пояснил, что не видел причин несколько раз приезжать в Вышний Волочёк: для консультации было достаточно 30 минут, и он вполне успевал провести её до заседания.
Интересы Шухардина на заседании представляла адвокат Каринна Москаленко. Она обратила внимание на причину конфликта: незаконность требования сотрудников ИВС каждый раз выписывать новый ордер.
АДВОКАТ КАРИННА МОСКАЛЕНКОТакое требование имеет своей целью умалить роль адвоката и свести роль адвокатского ордера до пустой бумажки. Ордера должны быть документами строгой отчётности, и выписывать их «пачками» непозволительно, тем более на одну стадию процесса.
Москаленко также предположила, что «частник» был вынесен специально – убрать Шухардина из дела. «Поставили цель руками адвокатского сообщества окоротить строптивого и очень принципиального адвоката» – заявила она совету.
Рассмотрев все доводы, совет решил, что комиссия правильно установила фактические обстоятельства дела – но допустила ошибку при их оценке. Во-первых, пп.1 п.1 ст.7 Закона об адвокатуре охраняет права и интересы именно доверителя. И по сложившейся дисциплинарной практике, только ему, «вступившему в фидуциарные отношения с адвокатом на основании соглашения», даётся право оценивать качество его работы. При этом N положительно оценил работу Шухардина и не высказал претензий. А значит, отказ адвоката отвечать на ходатайство обвинения, согласованный с доверителем, нельзя квалифицировать как нарушение пп.1 п.1 ст.7 Закона. По той же причине действия Шухардина нельзя признать нарушением взаимосвязанной нормы п.1 ст.8 КПЭА.
Во-вторых, совет призвал рассматривать исполнение адвокатом ч.1 ст.12 КПЭА и оценивать его профессиональное поведение «с учётом всей совокупности существенных обстоятельств, правильно установленных комиссией». Так, в решении приводятся выдержки из протокола заседания 3 февраля, подтверждающие, что Шухардин предпринимал «неоднократные и активные попытки оказать надлежащую помощь доверителю». Тогда же подзащитный не менее 20 раз просил судью о консультации с адвокатом. Но судья расценил эти просьбы как нарушение порядка ведения заседания.
РЕШЕНИЕ СОВЕТА АП МОСКВЫВ сложившихся условиях одной из основных и при этом совершенно правомерных целей стороны защиты было добиться от суда создания условий для оказания адвокатом… квалифицированной юридической помощи. И действия были подчинены достижению этой цели.
Поэтому совет признал отказ Шухардина не «самоустранением» от защиты – а «констатацией невозможности это сделать в силу воспрепятствования деятельности защитника и нарушения права подсудимого на защиту». Такая позиция, по мнению совета, «являлась продолжением попыток процессуальными средствами добиться предоставления возможности надлежащего конфиденциального общения обвиняемого с адвокатом путём объявления перерыва». Тот факт, что суд не удовлетворил эти требования, а продлил стражу, ещё не говорит о нарушении адвокатом своих обязанностей. В итоге совет признал недопустимым перекладывать на адвоката ответственность за допущенное судом «грубое нарушение».
ПРЕЦЕДЕНТНОЕ РЕШЕНИЕ
Совет также высказался о ситуации с отказом Шухардина выписывать новый ордер для каждого визита в ИВС. Члены совета сочли, что само это обстоятельство не имеет отношения к дисциплинарному спору. Но напомнили, что согласно ч.4 ст.49 УПК адвокат вступает в дело по предъявлении удостоверения и ордера. Причём это действие является «однократным актом» и не дублируется при каждом свидании.
РЕШЕНИЕ СОВЕТА АП МОСКВЫСовет не считает возможным ставить в вину адвокату неисполнение им явно незаконных требований, в том числе и в качестве способа получения доступа к подзащитному.
В итоге Шухардин был «оправдан» по всем пунктам, а дисциплинарное производство прекращено в полном объёме.
Защитник считает, что такое решение поможет коллегам в борьбе с незаконными требованиями. Он не надеется, что сотрудники ИВС сразу примут к сведению правовое заключение палаты. Но при этом Шухардин уверен, что сами адвокаты станут более активно сопротивляться незаконным требованиям – не опасаясь наказания от палаты. «Это прецедентное решение, – говорит Шухардин. – Я надеюсь, что оно будет широко распространено. И адвокаты немного оживут, начнут работать. Ведь их поджимают со всех сторон». Впрочем, он не исключает, что в прокуратуре или МВД могут ознакомиться с заключением палаты и довести позицию до правоприменителей.
Москаленко считает это решение «важной вехой на пути борьбы с произволом». Она отмечает, что к адвокатам всё чаще предъявляют незаконное требование выписывать повторные ордера в СИЗО и ИВС. По её мнению, это можно оценивать только как воспрепятствование адвокатской деятельности.
АДВОКАТ КАРИНА МОСКАЛЕНКОСегодня адвокатура подвергается массированным, поистине беспрецедентным атакам со стороны властей. От нас зависит, позволим ли мы эти злоупотребления – или поставим заслон, используя уже существующие судебные решения и совсем свежее решение АП Москвы.
В этом деле против Шухардина ополчились власти целого региона, – отмечает она. – И АП Москвы, дав ситуации мотивированную взвешенную оценку, защитила независимого адвоката от этих посягательств. Так и должно быть. Но важно, чтобы адвокаты досконально продумывали свою позицию и безукоризненно осуществляли профессиональную деятельность».
Источник: Адвокатская газета
Иллюстрация: Ольга Аверинова
