По мнению одного эксперта «АГ», постановление в очередной раз демонстрирует то, как топорно власти пытаются регулировать миграционные вопросы, да и в целом то, как они относятся к иностранцам, приезжающим в Россию. Другая отметила, что дело отличается от типового тем, что ключевым фактором для первоначального отказа российскими властями в выдаче заявителю разрешения на временное проживание стало его место работы.
Европейский Суд по правам человека вынес постановление «Фризон против России» по жалобе переводчика Совета Европы, которому российские власти в течение нескольких лет отказывали в выдаче временного вида на жительство для воссоединения с супругой – гражданкой России.
Филипп Фризон является преподавателем в зарубежном университете и занимает должность переводчика в Совете Европы в Страсбурге. В декабре 2015 г. он женился на россиянке Э., которая после свадьбы вернулась в Нижний Новгород, где она продолжила жить и работать.
В июне 2016 г. мужчина обратился в Генеральное консульство России в Страсбурге за получением временного вида на жительство в России для воссоединения семьи. Однако нижегородское Управление по вопросам миграции МВД России отклонило это заявление под предлогом того, что Фризон, согласно письму регионального УФСБ, представляет угрозу национальной безопасности РФ. При этом ни копия данного письма, ни какое-либо обоснование для отказа Филиппу Фризону предоставлены не были.
Мужчина продолжил посещать супругу, приезжая в Россию по краткосрочным визам, в выдаче которых ему не отказывали. В марте 2017 г. у супругов в Нижнем Новгороде родилась дочь.
Обжалование Филиппом Фризоном безосновательного отказа предоставить ему право на временное проживание в РФ в суде не увенчалось успехом. В ходе судебного разбирательства он указывал на то, что с 1997 г. ему неоднократно предоставлялись визы для въезда в Россию, что он никогда не работал в государственных или политических структурах, а всего лишь трудится преподавателем и переводчиком, поэтому не представляет угрозы для государства. Он объяснял, что максимальный срок пребывания в России по визе составляет 90 дней, и каждый раз он вынужден покидать страну, чтобы вновь подать документы на получение визы, поэтому ему и необходимо было получить разрешение на временное проживание. Несмотря на это, суд признал действия миграционной службы правомерными, обосновав свое решение тем, что ее отказ базировался на письме регионального УФСБ России и, следовательно, был законным. Обжалование судебного акта в вышестоящих инстанциях также не принесло результата. Верховный Суд РФ также отказался рассматривать кассационную жалобу по существу.
После этого Филипп Фризон обратился с жалобой в Европейский Суд. При этом в марте 2018 г. он предпринял еще одну попытку для получения разрешения на временное проживание в России. Как выяснилось позднее, тогда миграционный орган выдал ему временный вид на жительство сроком до июля 2021 г., однако он сообщил Суду, что не знал об этом до ноября 2018 г., когда обратился в российское консульство за очередной въездной визой. По словам мужчины, после этого он получил многократную визу для посещения России сроком действия до марта 2019 г.
В жалобе в ЕСПЧ Филипп Фризон указывал на нарушение ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей уважение частной и семейной жизни. Он отмечал, что необоснованный отказ в выдаче временного вида на жительство оказал негативное влияние на его семейную жизнь, и в связи с этим просил присудить ему компенсацию морального вреда в размере 14,5 тыс. евро и 500 евро в качестве возмещения судебных расходов.
В возражениях на доводы жалобы Правительство РФ сослалось на утрату заявителем статуса жертвы ввиду того, что российские власти все же выдали ему временный вид на жительство. Российская сторона добавила, что Филипп Фризон не исчерпал все средства внутренней правовой защиты, поскольку он не обжаловал письмо УФСБ России, послужившее основанием для отказа в выдаче запрашиваемого разрешения. Кроме того, отмечалось, что содержание такого документа зачитывалось адвокату Филиппа Фризона во время судебного разбирательства. Также власти указывали, что заявитель сразу был уведомлен о выдаче ему временного вида на жительство.
В контрдоводах на аргументы государства-ответчика заявитель возразил, что он не обязан был обжаловать письмо УФСБ, так как он обжаловал в суде отказ миграционной службы, базировавшийся на этом документе. По словам мужчины, он также сохранил статус жертвы в рассматриваемом деле, так как ранее полученный им безосновательный отказ в получении временного вида на жительство делал уязвимым его иммиграционный статус в РФ. Филипп Фризон добавил, что ни он, ни его адвокат так и не были проинформированы о содержании письма регионального УФСБ, вопреки доводам Правительства РФ.
Европейский Суд пришел к выводу, что заявитель все еще имеет статус жертвы, поскольку получение им временного вида на жительство не было результатом рассмотрения его первоначального заявления, поданного еще в июне 2016 г. ЕСПЧ также указал, что ни заявителю, ни его адвокату так и не были предоставлены копии письма регионального УФСБ России, что они не были ознакомлены с ним и потому не могли обжаловать его в суде.
Страсбургский суд заключил, что судебное разбирательство по оспариванию отказа в выдаче временного вида на жительство не отвечало требованиям наличия достаточных процессуальных гарантий. В связи с этим нет необходимости исследовать, достаточно ли российские судебные инстанции обеспечили баланс государственных и частных интересов в судопроизводстве по рассматриваемому делу. Таким образом, Европейский Суд выявил нарушение ст. 8 Конвенции и присудил заявителю 2 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда и 500 евро в возмещение судебных расходов.
Эксперт по работе с ЕСПЧ Антон Рыжов с сожалением отметил, что постановление в очередной раз демонстрирует то, как топорно власти РФ пытаются регулировать миграционные вопросы, да и в целом то, как они относятся к иностранцам, приезжающим в Россию. «Возьмем обстоятельства данного дела: если ты француз-переводчик в Совете Европы, но решил завести семью, детей в РФ и работать тут, то, конечно, разрешение на временное проживание тебе не дадут, ведь это поставит под угрозу национальную безопасность, – забирай своих домочадцев к себе во Францию от греха подальше. При этом, как это бывает в подобных делах, никаких аргументов и доказательств “подрывной деятельности” ни миграционные службы, ни ФСБ, ни суды не приводят. Есть лишь ведомственная бумага, в которой парой фраз констатируется данный “вывод”, – главное же не в содержании, а в том, кем она обычно подписана. Разумеется, Конвенция таких неправомерных ограничений свобод не терпит, поэтому для ЕСПЧ не составило труда констатировать нарушение ее ст. 8», – подчеркнул он.
Юрист добавил, что в рассматриваемом деле имеется и другой типичный для российских дел момент. «После коммуникации жалобы – довольно скорой: видимо, делу был присвоен приоритет, – РФ поспешила все же дать заявителю разрешение на временное проживание, чтобы просить судей прекратить производство по жалобе в силу потери заявителем статуса жертвы. Однако страсбургские судьи подчеркнули, что первоначальным отказом и последовавшими судебными разбирательствами власти причинили французу существенные неудобства, что все же позволило ЕСПЧ довести дело до конца», – отметил Антон Рыжов.
Эксперт отметил, что некоторые оппоненты могут возразить, что действительно есть приезжие, которые действуют не в интересах российского государства. «Как же быть в этих случаях? Ответ довольно прост: в суде как минимум необходимо озвучить те или иные основания, на которых базируются отказ в проживании, выдворение и прочие решения. Пусть это будет в урезанном виде, без оглашения источников или данных об информаторах. Сам процесс может быть закрытым, а истец или его адвокат могут дать подписку о неразглашении государственной тайны. На практике же судья и процессуальные оппоненты многозначительно смотрят на бумагу из ФСБ, состоящую из одной строчки с печатью, этим разбирательство и завершается», – пояснил Антон Рыжов.
Адвокат, член Совета АП Ставропольского края Нарине Айрапетян отметила, что Европейский Суд ранее неоднократно отмечал, что подобные действия властей нарушают право на семейную жизнь. «Но рассматриваемое дело отличается от типового тем, что одним из нарушений прав заявителя было непредставление ответа ФСБ – по каким причинам он представляет угрозу для национальной безопасности России. По всей вероятности, ключевым фактором в данном вопросе стало место работы заявителя. Ратифицировав Конвенцию, наше государство упорно продолжает видеть врага в Европейском Суде. Но проблема состоит даже не в этом, а в том, что у государства есть возможность произвольного определения лиц, входящих в разряд “врагов”. Российский суд, в свою очередь, обосновывает свое решение какими-то “тайными” документами, которые невозможно ни оспорить, ни каким-то образом повлиять на них. Особенно часто это встречается в уголовных делах с засекреченной информацией», – пояснила она.
По словам эксперта, попытка же создания видимости исправления ситуации, которая проявилась в выдаче временного вида на жительство, не нивелирует те бюрократические мучения, которые пришлось пережить заявителю, чтобы добиться такого результата. Тем более при условии, что статус жертвы сохранен из-за неотмененных обжалуемых решений.
Редакция «АГ» связалась с представителем заявителя в ЕСПЧ, адвокатом АП Нижегородской области Владимиром Гавриловым, но получить его комментарий оперативно не удалось.
Источник: Адвокатская газета
