Суд указал, что наличие соглашения о разделе имущества, отсутствие споров относительно объектов недвижимости на протяжении более 23 лет свидетельствуют о состоявшемся разделе имущества.
В комментарии «АГ» один из представителей заявительницы в ВС поделился, что спорные квартиры не являются общей собственностью бывших супругов и не могут быть включены в конкурсную массу, кроме того, прошли все возможные сроки исковой давности. Другая подчеркнула, что специфика данного дела заключается в том, что была обозначена проблематика определения сроков давности по категории «банкротных» споров в разрезе семейных взаимоотношений.
Одна из экспертов «АГ» согласилась с выводами ВС, поскольку были установлены все необходимые обстоятельства, свидетельствующие о добросовестности бывших супругов при заключении и исполнении соглашения о разделе имущества. Другой считает, что данное дело обращает на себя внимание необходимостью оценки действий финансового управляющего на предмет добросовестности. Третья отметила, что отступление от законного режима совместной собственности и раздел совместно нажитого имущества между супругами не в равных долях являются их правами и не свидетельствуют о злоупотреблении ими при заключении договора.
30 сентября Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС22-10189 по делу № А40-155682/2017, в котором рассмотрел вопрос о том, можно ли включить в конкурсную массу принадлежащие бывшей супруге должника квартиры, несмотря на раздел их имущества за 20 лет до признания должника банкротом.
Банкротство через 20 лет после раздела имущества
В 1988 г. Андрей и Марианна Панычевы заключили брак. Спустя 10 лет супруги развелись, и 14 ноября 1998 г. они заключили соглашение о разделе имущества, в соответствии с которым в собственности Марианны Панычевой остались две квартиры в Москве, приобретенные в период брака. Согласно соглашению в счет превышения стоимости своей доли бывшая супруга выплатила Андрею Панычеву 2,1 млн руб. Впоследствии взамен одной из квартир Марианне Панычевой в порядке компенсации-возмещения за жилую площадь в снесенном доме была передана другая квартира в Москве, право собственности на которую было зарегистрировано за ней в 2009 г.
Решением Арбитражного суда г. Москвы от 17 июля 2018 г. Андрей Панычев был признан банкротом, в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина, утвержден финансовый управляющий. В декабре 2017 г. решением суда в третью очередь реестра требований кредиторов было включено требование ООО «Компания Нефтемаркет» в размере 17 млн руб. основного долга и 1 млн руб. неустойки по договору займа. Финансовым управляющим в опись имущества должника были включены находящиеся в собственности бывшей супруги должника квартиры, которые, по его мнению, являются общим имуществом бывших супругов. Ссылаясь на неравный раздел имущества между супругами и полагая, что статус квартир как общего имущества супругов не изменился, финансовый управляющий включил их в состав конкурсной массы должника.
Суды разошлись в оценках того, можно ли включить имущество бывшей супруги должника в конкурсную массу
В рамках дела о банкротстве бывшего супруга Марианна Панычева обратилась в суд с заявлением об исключении из конкурсной массы принадлежащих ей на праве личной собственности указанных квартир, однако в его удовлетворении было отказано. Суд пришел к выводу, что единственной целью заключения соглашения о разделе имущества являлось сокрытие недвижимости от обращения взыскания со стороны кредиторов, а также что статус спорного имущества как общего имущества супругов для кредиторов должника не изменился, в связи с чем имущество подлежит реализации в процедуре банкротства должника.
Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда определение первой инстанции было отменено, заявление удовлетворено, и из конкурсной массы должника исключены спорные объекты недвижимости. Апелляция указала, что спорные квартиры не являются общей собственностью бывших супругов и не находятся в режиме совместной собственности, а должник не имеет к ним отношения и не несет расходы по их содержанию уже более 23 лет. Она пояснила, что оставление имущества в конкурсной массе должника приведет к разделу совместно нажитого имущества, срок исковой давности по которому пропущен, как и пропущен срок исковой давности для истребования имущества у бывшей супруги должника. Как отметила апелляция, договор займа с ООО «Компания Нефтемаркет» заключен должником через 17 лет после расторжения брака и раздела бывшими супругами имущества, когда должник не имел зарегистрированных прав на спорные квартиры, а кредитор не мог рассчитывать на удовлетворение своих требований за счет этого имущества.
Вместе с тем Арбитражный суд Московского округа отменил постановление апелляции и оставил в силе решение первой инстанции. Не согласившись с таким решением, Марианна Панычева обратилась с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ.
Доводы жалобы
В подготовленной адвокатом КА г. Москвы «Династия» Ильей Цитренко жалобе (есть у «АГ») подчеркивалось, что спорные квартиры не являются общей собственностью бывших супругов и не могут быть включены в конкурсную массу. Также отмечалось, что финансовым управляющим должника соглашение о разделе общего имущества не оспорено в судебном порядке, а следовательно, оно является действующим. «Необходимо также отметить, что включение в конкурсную массу должника имущества, которое не принадлежит должнику и не находится в общей собственности супругов, фактически подразумевает собой виндикацию спорного имущества и ограничение правомочий собственника», – указывалось в жалобе.
Учитывая, что с момента расторжения брака в 1998 г. прошло больше 23 лет, прошли все возможные сроки исковой давности. Согласно ч. 2 ст. 196 ГК РФ срок исковой давности не может превышать 10 лет со дня нарушения права, для защиты которого этот срок установлен. Таким образом, истребование у Марианны Панычевой имущества невозможно в силу истечения срока исковой давности.
Также в жалобе подчеркивалось, что в соответствии с соглашением Марианна Панычева передала должнику более 92% стоимости имущества. Однако данное обстоятельство не учтено судом при вынесении определения, не дана какая-либо правовая оценка. «Фактически Марианна Панычева, уплатив практически полную рыночную стоимость имущества должнику, в данный момент несет двойную имущественную ответственность в части изъятия квартир из ее собственности. Признание данного имущества общим имуществом супругов приведет к грубейшему нарушению прав и интересов Панычевой», – отмечалось в документе. Кроме того, указывалось, что за более чем 20 лет оригинал соглашения о разделе имущества мог не сохраниться, так как бумага неизбежно стареет.
ВС подтвердил правоту апелляционной инстанции
Рассмотрев дело, ВС напомнил: п. 2 ст. 38 СК РФ предусмотрено, что общее имущество супругов может быть разделено между супругами по их соглашению. При этом к требованиям супругов о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, применяется трехлетний срок исковой давности, который исчисляется, согласно разъяснениям, данным Пленумом ВС РФ в п. 19 Постановления от 5 ноября 1998 г. № 15, со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
Экономколлегия разъяснила, что в рассматриваемом случае соглашение о разделе имущества его сторонами не оспаривалось, должник с момента расторжения брака с требованием о разделе имущества в суд не обращался, каких-либо требований в отношении спорного имущества к бывшей супруге не предъявлял. Наличие соглашения о разделе имущества, отсутствие споров относительно данных объектов недвижимости на протяжении более 23 лет свидетельствуют о состоявшемся разделе имущества и влекут прекращение режима совместной собственности супругов.
Верховный Суд принял во внимание, что одна из московских квартир была передана Марианне Панычевой из собственности г. Москвы в порядке компенсации возмещения за жилую площадь в снесенном доме в 2009 г. – спустя 10 лет после расторжения брака, в связи с чем эта квартира общим имуществом бывших супругов никогда не являлась.
Кредитор, заключая с Андреем Панычевым в феврале 2016 г. (более чем через 17 лет после раздела имущества бывшими супругами) договор займа, не мог рассчитывать на получение удовлетворения своих требований из спорного имущества, притом что должник указанным имуществом не владел, не пользовался и не имел записи о наличии каких-либо вещных прав на данное имущество в публичных реестрах. Поэтому, заметил ВС, кредитор не мог рассчитывать на то, что данное имущество будет включено в конкурсную массу должника.
Таким образом, Верховный Суд посчитал ошибочным вывод суда кассационной инстанции о сохранении у спорного имущества статуса общего имущества супругов для кредиторов должника. По мнению Судебной коллегии, у суда округа не имелось оснований для отмены постановления суда апелляционной инстанции, который пришел к правомерному выводу о том, что спорные квартиры не находятся в режиме совместной собственности бывших супругов и подлежат исключению из конкурсной массы должника. В связи с этим ВС отменил постановление суда округа, оставив в силе постановление суда апелляционной инстанции.
Комментарии представителей заявительницы
Илья Цитренко в комментарии «АГ» отметил, что ключевой довод жалобы касался того, что с момента развода супругов и заключения соглашения о разделе имущества прошло 23 года. По мнению адвоката, важным является и то, что Суд учел непредъявление должником каких-либо требований к спорному имуществу. «Полагаю, что данное определение ВС сможет помочь коллегам и их доверителям при рассмотрении аналогичных кейсов, связанных с разделом совместно нажитого имущества в делах о банкротстве. До принятия данного решения практики по подобным вопросам просто не было», – прокомментировал адвокат.
Также Илья Цитренко считает, что Закон о банкротстве «умалчивает» о том, с какого момента начинают течь сроки исковой давности. В данном деле, как поделился адвокат, апелляция посчитала, что срок исковой давности отсчитывается с момента, когда должник узнал о нарушении своего права, суд округа же посчитал, что срок начинает течь с момента назначения финансового управляющего. «При этом постановление окружного суда вообще не содержало мотивов отмены судебного акта, довод о сроках исковой давности в постановлении суда округа не упоминался, хотя это и было основанием для принятия апелляцией нового решения. Верховный Суд своим определением внес ясность в этот вопрос, что, безусловно, повлияет на практику семейных споров в банкротстве. Однако ВС не дал оценку нашему доводу о том, что бумажный носитель за столь продолжительное время мог не сохраниться, видимо, подразумевая, что за истечением срока давности данное обстоятельство уже не имеет значения. На мой взгляд, Суд мог расписать данный момент более подробно», – рассказал он.
Адвокат АП г. Москвы Кристина Колесник, также представлявшая интересы Марианны Панычевой, подчеркнула, что специфика данного дела заключается в том, что была обозначена проблематика определения сроков давности по категории «банкротных» споров в разрезе семейных взаимоотношений. «Несмотря на то что наша доверительница уже давно разделила имущество и супруг никогда не претендовал на него, финансовый управляющий почему-то решил, что раз он смог сыскать имущество, то можно его включить в конкурсную массу должника и обрадовать хоть таким образом кредиторов. ВС принял во внимание наши доводы, подтвердив, что имущество с учетом срока исковой давности выбыло из режима совместной собственности и не могло никоим образом быть обращено в конкурсную массу», – поделилась адвокат.
Эксперты оценили выводы ВС
Юрист АБ «Плешаков, Ушкалов и партнеры» Наталья Лопатина указала, что имущество, приобретенное в период брака и находящееся в совместной собственности супругов, всегда включается в конкурсную массу супруга-должника с последующей выплатой второму супругу половины стоимости от реализации такого имущества. Исключение составляют лишь случаи раздела имущества супругов на основании соответствующего соглашения или брачного договора. Однако, подчеркнула она, довольно часто встречаются случаи, когда формально разделенное имущество также попадает в конкурсную массу супруга-банкрота.
Эксперт отметила: оценивая раздел имущества, суды устанавливают наличие или отсутствие злоупотреблений при заключении такого соглашения, имелась ли у супругов цель вывода имущества в преддверии банкротства одного из них. Она добавила, что о наличии такой цели могут свидетельствовать дата заключения соглашения, фактическое пользование имуществом со стороны должника после состоявшегося раздела, несение должником расходов по содержанию разделенного имущества. «В рассмотренном деле нельзя не согласиться с выводами ВС, поскольку были установлены все необходимые обстоятельства, свидетельствующие о добросовестности бывших супругов при заключении и исполнении соглашения о разделе имущества», – убеждена Наталья Лопатина.
Адвокат, партнер МАБ «Синум АДВ» Александр Задорожный отметил, что судебные акты Верховного Суда по своей содержательной направленности могут быть условно разделены на два вида: акты, в которых формируется обобщающая позиция по сложным правоприменительным вопросам, и акты, в которых исправляются грубые недочеты, допущенные судами нижестоящих инстанций. По мнению эксперта, в данном деле ВС явно выполнил свою функцию по недопущению ошибок и неправосудных решений.
«Вся фабула дела, при которой оставлены без внимания и 23 года, истекшие с момента раздела имущества, и отсутствие надлежащих способов оспаривания соглашения о разделе имущества, говорит о том, что решение должно было состояться в пользу супруги. В целом данное дело обращает на себя внимание не столько раскрытием проблематики раздела имущества супругов и оспаривания подобных сделок в делах о банкротстве, сколько необходимостью оценки действий финансового управляющего на предмет добросовестности», – прокомментировал Александр Задорожный.
Адвокат, партнер BGP Litigation Виктория Дергунова обратила внимание, что не всякое соглашение о разделе имущества или брачный договор подлежит безоговорочному оспариванию по требованиям кредиторов в рамках «банкротных» дел. Как заметила эксперт, сама по себе диспропорциональность раздела имущества по соглашению супругов не запрещена законом, как и отступление от законного режима совместной собственности супругов само по себе не может свидетельствовать о злоупотреблении правом при заключении брачного договора или соглашения о разделе имущества.
Виктория Дергунова указала, что действующее законодательство не запрещает заключение указанных договоров между заинтересованными лицами, более того, сам по себе брачный договор или соглашение о разделе имущества, как в настоящем деле, и предполагает его заключение между супругами (Определение ВС РФ от 5 апреля 2019 г. № 309-ЭС19-3099). Она пояснила: то обстоятельство, что супруг является заинтересованным лицом по отношению к должнику, не исключает действия в их отношении презумпции добросовестности (постановление Арбитражного суда Московского округа от 14 ноября 2018 г. по делу № А40-111665/2017; Определение ВС РФ от 12 марта 2019 г. № 305-ЭС19-806). Таким образом, эксперт разъяснила, что отступление от законного режима совместной собственности и раздел совместно нажитого имущества между супругами не в равных долях являются их правами и о злоупотреблении ими при заключении договора не свидетельствуют.
Адвокат подчеркнула, что риски оспаривания брачного договора или соглашения о разделе имущества зависят от момента их заключения (применительно к моменту неисполнения обязательств перед кредиторами), а также от объема оставшегося имущества у должника после их заключения. Значение также имеет цель, с которой они были заключены: реально разделить общее имущество или причинить вред имущественным интересам кредиторов, например заключив сделку в период подозрительности или в пределах срока исковой давности.
«Верховный Суд РФ в своем определении дает четкий ответ на вопрос, на что судам следует обращать внимание в подобных спорах: может ли кредитор рассчитывать на момент выдачи займа на то, что спорное имущество будет включено в конкурсную массу в случае его невозврата. Так как на момент заключения спорного соглашения у должника отсутствовали не только какие-либо претензии к нему со стороны кредиторов, неисполненные обязательства перед кредиторами, установленные судебными актами, но и обязательства перед кредиторами в принципе, то это исключает возможность оспаривания соглашения о разделе имущества по его требованию, например, как сделки, совершенной с злоупотреблением правом, и, как следствие, включение личных активов, перешедших супругу должника в личную собственность, в конкурсную массу», – заключила Виктория Дергунова.
