В комментарии «АГ» защитник водителя заметил, что обвинительный приговор был основан на принципе объективного вменения, поэтому основная мысль кассационной жалобы заключалась в том, что водитель не должен нести уголовную ответственность, если с его стороны не было нарушений скоростного режима и он не мог избежать наезда на пешехода.
Как стало известно «АГ», 11 января Первый кассационный суд общей юрисдикции отменил приговор З., который наехал на пешехода, переходившего дорогу на красный свет. Защитник водителя, адвокат АП г. Москвы Мартин Зарбабян, рассказал «АГ» подробности дела и о ходе его рассмотрения тремя инстанциями.
Пешеход погиб, переходя дорогу на запрещающий сигнал светофора
Как ранее писала «АГ», 4 июля 2015 г. гражданин З., управляя своим автомобилем, совершил наезд на Б., переходящую дорогу на запрещающий для нее сигнал светофора. От полученных травм женщина скончалась на месте.
В связи с ДТП было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК. В последующем в качестве обвиняемого был привлечен З., который, по версии следствия, проявил преступную небрежность, поскольку ехал «со скоростью, не обеспечивающей возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований ПДД», не принял во внимание дорожно-транспортную ситуацию и не снизил скорость, чем создал опасную ситуацию. Кроме того, поскольку З. не применил экстренное торможение, приближаясь к переходящей дорогу на красный свет женщине, он перевел опасную ситуацию в аварийную, в результате которой Б. погибла.
По мнению следствия, своими действиями З. нарушил требования п. 1.3, 1.5, 8.1 и 10.1 Правил дорожного движения и тем самым совершил преступление, наказание за которое предусмотрено ч. 3 ст. 264 УК, то есть нарушение ПДД, повлекшее по неосторожности смерть человека.
Первый круг рассмотрения дела
Уголовное дело рассматривалось в Щелковском городском суде Московской области. Первая инстанция указала, что водитель без учета характера организации движения транспорта и пешеходов на данном участке дороги, при возникновении опасности для движения, которую он в состоянии был обнаружить, не выполнил требования абз. 2 п. 10.1 Правил дорожного движения РФ, не принял возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства. Приближаясь к обозначенному дорожной разметкой 1.14.1 («зебра») регулируемому светофором пешеходному переходу, не дал возможности пешеходу Б. закончить переход проезжей части данного направления и продолжил движение.
Суд признал З. виновным и назначил наказание в виде трех лет лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на два года с отбыванием наказания в колонии-поселении. Суд также взыскал с З. 1 млн руб. в пользу дочери погибшей – С.
Защитники З., адвокат МКА «Адвокатская Коллегия Номер Один» Александр Коршунов и адвокат АП г. Москвы Мартин Зарбабян, подали апелляционную жалобу в Московский областной суд. Рассмотрев жалобу, апелляция согласилась с доводами защиты о том, что первая инстанция не устранила противоречия при оценке доказательств: установив, что Г. и Х. не были непосредственными свидетелями дорожно-транспортного происшествия, суд положил в основу приговора заключения автотехнических экспертиз, которые проведены на основании установочных данных, полученных из протоколов следственных действий, проведенных с участием этих свидетелей. Московский областной суд отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение.
Первая инстанция вновь вынесла обвинительный приговор
По итогам нового рассмотрения дела 21 мая 2021 г. суд признал, что результаты по определению места наезда, полученные в ходе дополнительных осмотров места происшествия с участием свидетелей Г. и Х., а также при проверке показаний Х. на месте, являются необъективными и основанными на догадках и предположениях, а потому недопустимы. Кроме того, суд установил, что преступление было совершено летом, а следственный эксперимент проведен зимой. При этом расстояние, выбранное следователем для определения времени, за которое потерпевшая преодолела расстояние, было произвольным, а расчеты, приведенные следователем в протоколе в подтверждение этого расстояния, – надуманными, поскольку данными о расстоянии следователь не располагал.
Первая инстанция указала, что следователь сообщил статистам только возраст потерпевшей для определения времени, за которое она преодолела расстояние от «островка безопасности» до места наезда, без указания роста, веса, телосложения, состояния здоровья и физических возможностей, что повлекло невозможность установления достоверности отраженных сведений, подлинной обстановки и обстоятельств воспроизведения в точности событий. В связи с этим результаты следственного эксперимента и протокол осмотра места происшествия суд признал недопустимыми доказательствами.
Также были признаны недопустимыми доказательствами заключения автотехнических экспертиз, поскольку они являются производными от доказательств, признанных недопустимыми. При этом суд указал, что в соответствии с требованиями ст. 196 УПК проведение судебной автотехнической экспертизы по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 264 УК, не является обязательным.
По мнению суда, З. не предпринимал попыток к торможению или иных действий, направленных на предотвращение наезда, что указывает на отсутствие у него необходимой внимательности при управлении автомобилем. В связи с этим не имеет существенного значения отсутствие или наличие технической возможности для предотвращения наезда, поскольку предотвращение ДТП зависело от соблюдения З. требований п. 10.1 ПДД. Таким образом, водитель вновь был признан виновным и ему было назначено наказание в виде двух лет лишения свободы условно с лишением права управлять автомобилем на один год. Суд также частично удовлетворил гражданский иск потерпевшей С. и взыскал с З. компенсацию морального вреда в размере 1 млн руб.
Апелляция снизила размер компенсации
Адвокаты подали апелляционную жалобу в Московский областной суд. В своей жалобе Мартин Зарбабян отметил, что, согласно приговору, З. не выполнил требования п. 10.1 ПДД, вел транспортное средство со скоростью, не обеспечивающей ему возможность постоянного контроля, и не принял возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства. Между тем п. 10.1 ПДД определяет, что при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости (остановке). То есть действия водителя будут не соответствовать вышеуказанному пункту только при наличии технической возможности снизить скорость и остановить автомобиль. «Возникает неопределенность: если суд первой инстанции не учитывал заключения автотехнических экспертиз, то каким образом, не обладая специальными познаниями в области дорожно-транспортных происшествий, а также не имея статуса эксперта по техническим вопросам, суд сделал такой вывод», – указал защитник.
Также адвокат обратил внимание, что суд проигнорировал экспертизу Министерства юстиции, согласно которой водитель не располагал технической возможностью избежать наезда на пешехода путем применения экстренного торможения. При этом суд посчитал, что судебная автотехническая экспертиза по данному делу не требуется. Кроме того, суд указал, что отсутствие или наличие технической возможности для предотвращения наезда на пешехода существенного значения не имеет, поскольку предотвращение данного ДТП зависело не от наличия или отсутствия у водителя технической возможности, а от соблюдения им требований п. 10.1 ПДД РФ. По мнению Мартина Зарбабяна, мнение суда противоречит позиции Верховного Суда, который в п. 6 Постановления Пленума ВС от 9 декабря 2008 г. № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» отмечал, что ответственность по ст. 264 УК наступает, если у водителя имелась техническая возможность избежать дорожно-транспортного происшествия. Более того, при соблюдении потерпевшей правил дорожного движения наезд на нее не произошел бы, так как автомобиль З. двигался с разрешенной скоростью.
Адвокат отметил, что в качестве доказательств вины З. суд сослался на показания дочери С. и свидетелей, которые не являлись очевидцами дорожно-транспортного происшествия, с чем согласился и сам суд. «Возникает неопределенность: как может вина в совершении преступления, предусмотренного статьей 264 Уголовного кодекса Российской Федерации, подтверждаться показаниями тех, кто не видел самого момента наезда на пешехода и вообще не был очевидцем дорожно-транспортного происшествия», – заметил Мартин Зарбабян. Кроме того, добавил он, не вполне ясно, чем именно подтверждается то, что З. мог обнаружить пешехода до момента наезда, снизить скорость и остановить автомобиль до столкновения с пешеходом, если суд сам признал, что сторона обвинения не установила место наезда, а равно и точное расположение пешехода.
Мартин Зарбабян указал, что суд самостоятельно определил момент возникновения опасности для движения, так как в обвинительном заключении сторона обвинения не приводила этого. В то же время из материалов дела или приговора невозможно установить, каким образом суд определил момент возникновения опасности для движения водителя, учитывая, что соответствующий следственный эксперимент судом не проводился.
Адвокат отметил, что в основу приговора положен протокол дополнительного осмотра места происшествия, который проведен с нарушением закона, поскольку в самом протоколе указывается, что осмотр проводится «с элементами следственного эксперимента». Кроме того, дело было возбуждено 24 ноября 2016 г., а протокол дополнительного осмотра места происшествия (фактически следственного эксперимента) составлен 21 июля 2015 г., то есть задолго до возбуждения уголовного дела, однако следственный эксперимент следователь правомочен проводить только в рамках возбужденного уголовного дела. Мартин Зарбабян попросил оправдать З.
Рассмотрев жалобу, апелляционный суд пришел к выводу, что тот факт, что свидетели не являлись очевидцами, основанием к признанию вины З. недоказанной, при наличии иных доказательств, не является. Место наезда установлено показаниями потерпевшей С. и свидетелями обвинения, а также протоколом осмотра места происшествия. Суд посчитал, что дополнительный осмотр места происшествия проведен в соответствии с нормами УПК, а определение момента опасности для движения не требует специальных познаний в области автотехнической экспертизы и определяется судом на основе оценки обстоятельств дела.
Областной суд решил, что З. имел объективную возможность обнаружить потерпевшую с того момента, как она начала движение. З. выбрал скорость 60 км/ч без учета дорожных условий и наличия впереди регулируемого пешеходного перехода. Апелляция отметила, что нарушение пешеходом ПДД основанием для освобождения З. от уголовной ответственности не является, поскольку именно ввиду нарушения водителем п. 10.1 ПДД произошло ДТП.
По мнению суда, довод о том, что первая инстанция вышла за пределы предъявленного обвинения, опровергается содержанием обвинительного заключения, а ссылка на то, что суд не дал оценки оглашенному гособвинителем заключению первичной судебной автотехнической экспертизы, безосновательна – данное заключение было признано недопустимым доказательством еще на стадии предварительного расследования.
Апелляция отметила, что автотехническая экспертиза не относится к числу обязательных и вопрос о ее необходимости решается, исходя из достаточности других доказательств и возможности ее проведения с учетом наличия необходимых исходных данных. Другие доводы, указал суд, не влияют на выводы о виновности З., и по ним приговор отмене либо изменению не подлежит. Вместе с тем относительно размера компенсации морального вреда суд посчитал, что первая инстанция не приняла во внимание, что возникновению вреда способствовала неосторожность самой погибшей, и снизил размер морального вреда до 600 тыс. руб.
Кассация нашла основания для отмены приговора
В кассационной жалобе Мартин Зарбабян повторил свои доводы. Помимо указания о недопустимости ссылки на протокол дополнительного осмотра места происшествия от 21 июля 2015 г. адвокат отметил, что из его содержания и фототаблицы усматривается, что следователь совершал опытные действия, а не осматривал что-либо. «Вместе с тем проведение опытных действий в целях проверки и уточнения ранее полученных сведений должно осуществляться по правилам следственного эксперимента, а не оформляться в нарушение закона протоколом осмотра места происшествия», – указал защитник.
Кроме того, он обратил внимание на то, что З. двигался со скоростью 60 км/ч, которая является разрешенной на данном участке дороги. При этом первая инстанция не учла интенсивность движения в момент наезда на пешехода. Мартин Зарбабян указал, что безопасная скорость не была определена, что априори не давало возможности утверждать о том, что, двигаясь с разрешенной скоростью 60 км/ч, водитель не контролировал ситуацию или избрал неверный скоростной режим. Также суд первой инстанции не мотивировал, как именно выбранная водителем скорость состоит в причинной связи с наступившими последствиями.
Адвокат отметил, что в приговоре не отражено, когда (за сколько секунд до наезда) и на каком расстоянии З. объективно мог или должен был обнаружить опасность, тогда как от этого и зависело, хватило бы водителю времени и расстояния остановить автомобиль и избежать наезда. Суд вообще не установил место наезда, а в приговоре отсутствуют сведения о наличии у водителя технической возможности избежать наезда, подчеркнул Мартин Зарбабян и попросил отменить приговор и апелляционное постановление.
Изучив доводы защитника, Первый кассационный суд общей юрисдикции посчитал, что движение автомобиля со скоростью, не превышающей установленного ограничения, не может находиться в причинно-следственной связи с ДТП в случае отсутствия у водителя технической возможности избежать столкновения. Он согласился, что суд первой инстанции не учел, что в силу безусловной обязанности водителей соблюдать ПДД и правила эксплуатации транспортных средств каждый участник дорожного движения вправе рассчитывать на их соблюдение другими участниками. Для установления вины З., указала кассация, необходимо было в первую очередь установить момент обнаружения опасности и лишь затем определять техническую возможность предотвращения наезда на пешехода.
Первый КСОЮ отметил, что вопрос о том, на каком расстоянии З. мог увидеть потерпевшую, мог быть разрешен в рамках проведения следственного эксперимента по определению общей и конкретной видимости в условиях, максимально приближенных к тем, которые были в момент совершения ДТП. Однако результаты проведенных следственных действий признаны недопустимыми доказательствами.
Кроме того, он пришел к заключению, что вывод о том, что З. имел техническую возможность предотвращения ДТП, основан на предположениях, что противоречит ст. 14 и ч. 4 ст. 302 УК. Также суд отметил, что, придя к выводу о том, что наличие или отсутствие технической возможности значения не имеет, первая инстанция в описании деяния указала, что З. располагал технической возможностью предотвратить наезд.
Таким образом, кассация отменила приговор и направила дело на новое рассмотрение в Щелковский городской суд.
Суд услышал основные доводы
В комментарии «АГ» Мартин Зарбабян заметил, что обвинительный приговор был основан на принципе объективного вменения. «Поэтому основная мысль жалобы заключалась в том, что водитель не должен нести уголовную ответственность, если с его стороны не было нарушений скоростного режима и он не мог избежать наезда на пешехода. Надо сказать, что главные доводы кассационной жалобы нашли отклик в данном определении, что указывает на обстоятельное рассмотрение дела в суде кассационной инстанции», – указал он.
